Крит
К тому времени, как я получила приглашение поучаствовать в фешн-съемках маэстро фотографии Луки, дело Патрика уже передали в ИНТЕРПОЛ. Как оказалось, в поезде по пути в Ангулем я познакомилась не просто с австралийским студентом-энологом. Патрик занимался международным промышленным шпионажем и, как сообщил мне следователь, ущерб от его махинаций за последние два с половиной года оценен в 35 миллионов евро.
Три месяца консульство Великобритании вело переговоры с Парижем о моем освобождении. Отец задействовал все свои связи и всех своих адвокатов, чтобы замять скандал, но журналистская братия умело исковеркала факты. Отцовские лакеи посоветовали мне не возвращаться в Лондон до окончания рассмотрения дела Патрика. Так я очутилась в безвременном изгнании и без денег - все мои счета заморозили. Возможно, знания моего старинного приятеля Торского о способах выживания без особых затрат в любой точке планеты мне пригодились бы больше, если бы он был рядом, но нет, спортивная журналистика забросила Олега в Штаты. Ничего более умного, чем язвительная СМС-ка «arbeiten», он не смог придумать. Мне показалось, что это начало той черной полосы, о которой говорят клерки за ланчем и о которой ноют экономические издания. С моим скромным капиталом в несколько тысяч евро я решила было ехать в Монте-Карло испытать удачу в казино, но в аэропорту де Голля меня остановил звонок от Луки с предложением стать его фотомузой. Я как раз устало огрызалась папе в телефон, и тут на вторую «симку» аппарата, предназначенную исключительно для бесед амурного толка, позвонил сеньор «Неудавшиеся Римские каникулы». Отвечая на его звонок, я мельком подумала, что, учитывая число моих поклонников, «элджишная двойственность» экономит мне уйму денег, особенно вдали от дома. Итальянец знал о моем затруднительном положении, перспектива побыть немного в теплом обществе «экса» была не такой уж и мрачной, а модельного гонорара могло хватить на месяц-другой. Что ж, вместо одного побережья - на другое. Место сбора - Афины, потом со съемочной группой - на Крит.
«А может никто и вовсе не увидит фотографий?» - отчаянное детское «никогда» особенно мучило меня теперь. Огромные темные очки и безликий бежевый плащ не могли скрыть мой страх быть узнанной. Очевидно, я была похожа на дерганого угря, брошенного в жаровню, и это привлекло внимание офицеров таможни. Будь я тогда в лондонском Хитроу, с меня непременно бы не только сняли обувь, но и сделали бы общий рентген. Греки же осторожно поинтересовались, все ли у меня в порядке, и между делом проверили документы. Я случайно выудила пресс-удостоверение PLAYBOY, видимо с незапамятных времен валяющееся именно в той сумочке. Эффект мрачный: по рации вызвали еще нескольких таможенников и полицейского. Вся эта толпа наперебой тараторила что-то по-гречески, окружив меня со всех сторон. Как оказалось, греки безумные поклонники журнала. Я не поняла, чего хотели они от меня, но к человеку с моим именем на табличке я шла практически под конвоем. Репутация была подмочена: и хоть к косым взглядам привыкать не приходилось, теперь к числу шепчущихся за моей спиной прибавились худые стервы, с которыми мне доведется вместе позировать. Стайка 16-18-летних блондинок сбилась в кучку вокруг, как в колхозе, одинаковых чемоданов, раскрашенных в аббревиатуру LV.
ДО РЕЙСА В ИРАКЛИОН оставалось четыре часа, и менеджер съемок организовала поездку в Акрополь, показать девочкам храм Афины-воительницы. Наивная старушка Ирэн полагала, что милочек также заинтересуют живописные развалины театра Дионисия, где собственно еще в V веке до н.э. в творчестве Эсхила, Софокла и Еврипида родилась и возвысилась до своих вершин трагедия, а ирония Аристофана открыла миру комедию. От неминуемого нытья ситуацию спасло наличие у подножия Акрополя ювелирных лавочек.
Поднимаясь к Парфенону, я вспомнила, как мы с папой впервые сюда приехали. Ничего особенного в легенде, которую папа рассказывал по пути наверх, не было, но я плакала - история старого осла показалась мне трогательной. Каждый день животное отвозило на афинский акрополь камни для строительства храма, а когда осел окончательно одряхлел, его освободили от обязанностей. Но тот каждое утро упорно шел со всеми к Парфенону, и греки сказали «Смотрите, даже осел понял значение того, что мы творим», и дали ему «пенсию», обязавшись кормить за общественный счет до самой смерти. Я бы снова заплакала, как в 8 лет, если бы не услышала за спиной: «Тебе не хватает безумия, чтобы обрубить веревку и быть свободным». Я сидела в полуобороте на оградительном парапете, а в двух шагах от меня на кожаной куртке лежала тощая рыжая девчонка, дымя зажатой в ярко-красных губах сигаретой. Не представляя, откуда этому нескладному дитю была известна финальная реплика Энтони Куинна из «Грека Зорбы», в ответ я попросила у незнакомки закурить.
ОРАНЖ БЫЛА ГРУЗИНКОЙ по матери и шведкой по отцовской линии. Более странное смешение крови трудно представить, впрочем это не отразилось на ее внешности: европеидного типа очень бледное лицо с зелеными глазами и вызывающим взглядом, который бывает только у горцев. Выкрасившись в рыжий, она назвалась Оранж и имя моментально приклеилось к ней. Модельный стаж у «подростка» оказался приличным -10 лет. Зорба нашел Бэзила в порту Афин, когда тот отправлялся на Крит распорядиться унаследованной шахтой. Оранж взяла меня в оборот, увидев у развалин храма женщины-воина. Можно ли назвать совпадение и случайность чем-то из разряда один на миллион, или это норма жизни? Я думала об этом в самолете, по дороге в Ираклион. Моя рыжая знакомая «незнакомка» сидела рядом и, ровно дыша, спала у меня на плече. Через два дня я буду обнимать ее, позируя фотокамере Луки. Поселок Агея Пелагея, приблизительно в 40 км от Ираклиона. «Гостиничный комплекс Capsis Elite Resort - обширная территория на частном полуострове с собственным зоопарком, ботаническим садом, СПА и множеством развлечений для VIP-персон», - такой приветственной речью сопровождалась регистрация. Я не смогла дослушать о виллах и ресторанах. Дальше просто ничего не помню - говорят, потеряла сознание. Мне казалось, я провалилась в сон: черно-белые кадры, дым и стрельба в порту Ираклиона - будто нападение турок я застала наяву, а потом Гугулина Зорбы рассказывала мне, как сложно найти на острове настоящий белый атлас для подвенечного платья, и при этом она кружила меня, громко хохоча.
НА УЖИН я не спустилась. Выпила в номере бутылку «приветственного вина» для успокоения нервов и пошла прогуляться к морю. Показалось, что я все-таки в Монте-Карло: дамы, разодетые в дежурное «версаче», с напомаженными кавалерами в смокингах сидели за столиками у бассейна, слушая «пение фонтанов». Под бодрое allegro первого концерта «Времен года» Вивальди ноги будто пустились в пляс, меня понесло в аллеи, и выйдя к какому-то бассейну, я уселась в шезлонг и моментально отключилась. Утром, проснувшись от криков обезьян, видимо, из того самого гостиничного зоопарка, на соседнем шезлонге я обнаружила ухмыляющуюся Оранж с неизменной сигаретой в кроваво-красных губах. «Идем, я покажу тебе полуостров». Судя по тому, что солнце едва появилось из-за горизонта, было около семи. Самое время только ложиться спать, а вместо этого я плелась по пустым гравиевым тропинкам, вдоль оливковой рощи, мимо лагуны-бассейна, вначале - вниз к пляжу, а потом по деревянному помосту и по ступенькам - вверх к небольшой террасе с травяным покрытием на вершине скалы. Оранж выбросила сигарету, сняла гостиничные тапки и уселась на траву медитировать. Этот ритуал показался мне таким естественным, что я рухнула в позу лотоса рядом с провожатой. Пусть мне казалось, что затея со съемками нелепа и смешна, а я неудачная пародия на французских «Неудачников» с Ришаром, но эта медитация неожиданно заставила мой внутренний диалог умолкнуть. В какой-то по-кастанедовски описанной нирване я пребывала, наблюдая за штилем в Эгейском море, а ветер, казалось, сделал мое тело легким и пластичным. Ладони, повернутые к солнцу, нагрелись, и я прикрыла ими глаза, в которых уже пестрил красно-черный узор из-за яркого света. Кадр перед глазами от тепла рук сменился на горчично-желтый, а потом - чистый белый. Это был прекрасный момент, чтобы исчезнуть - тихо и спокойно вознестись в счастливом умиротворении. Я легла на колени Оранж, и мы закурили.
В ДНЕВНОМ РАСПИСАНИИ были отмечены СПА-центр, массаж и сеанс стоун-терапии, чем бы я, безусловно, и занялась, если бы осталась в гостинице. Час автомобильной тряски по извилистой горной дороге, и мы уперлись в ворота церквушки, Оранж заглушила мотор. Никогда бы не поддержала идею посетить святые места, а тут «нас привело само провидение», заявила моя сумасшедшая подружка. Мы очутились в трехнефовой церкви Панагиа Кера (Девы Кера). Постройка XIII-XIV столетий. От прихожан мы узнали, что наиболее важная церковь еще с византийских времен посвящена Деве Марии, святому Антонию и Анне. Внутри церкви я обнаружила множество византийских фресок, возможно XIV-XV веков, с изображениями двух святых, а также 14 сцен тайной жизни Девы Марии после распятия и Воскресения Христова. Очевидно церковь строилась поэтапно, а фрески отобразили развитие и тенденции Критской школы живописи. Ничего более прекрасного я никогда не видела. Даже мое любимое полотно Эль Греко «Погребение графа Оргаса», и «Демон сидящий» Врубеля и отреставрированные им же фрески Кирилловской церкви, купола которой виднеются среди корпусов киевской психлечебницы, померкли на фоне критских икон. Катарсис, одним словом. Причем в контексте учения Аристотеля о трагедии. Я будто стала свидетелем собственноручно написанной и сыгранной трагедии: испытала страх, гнев, сострадание, а сейчас пережила душевное волнение и, кажется, была на пути к душевному очищению. Мой психоаналитик решил бы, что я под экстази, но только не Оранж. Она протянула мне святой воды и повела к авто.
Вечером мы спустились поужинать в гостиничную таверну «Посейдон». Незатейливая критская кухня, ансамблик, наигрывающий греческие стандарты, захватывающий вид на освещенный иллюминацией мыс, и приятная болтовня на свежем воздухе - мои проблемы стали призрачными. Не перебивая, я выслушала рассказ Оранж о «сиртаки»: композитор Микос Теодоракис написал замедленную версию мелодии к хасапико - старинному критскому танцу мясников - специально для того, чтобы вывихнувший ногу Энтони Куинн смог без помощи дублера исполнить ключевой танец фильма, танец грека Зорбы. Конечно, я знала это, но ведь Оранж была моим Зорбой, это была ее история. На следующее утро прилетели Лука и его группа помощников с аппаратурой. Началась работа.
КАЛЕЙДОСКОП ПОСЛЕДУЮЩИХ ДНЕЙ:
утренние медитации на террасе, грим, костюмеры, вспышки софт-боксов, блики отражателей в глазах, неестественные позы под марш «работаем-работаем». Один за другим отсняли двенадцать картин на трех виллах Capsis: королевской, изумрудной и самой дорогой, «Черной жемчужине». Лука был доволен, с ним я практически не общалась. Оранж вообще пребывала в постоянной эйфории, и время от времени угощала меня какой-то травяной настойкой из местных сборов. Съемочный день для всех девочка-объектив-любит-тебя заканчивался прогулкой в полуобморочном состоянии до кондиционированного номера. Как оказалось-не для всех - Оранж умудрилась закрутить роман. Как ни банально, это оказался пляжный спасатель, они проводили все ночи вместе. И, правда, моя Зорба не упускала ни единой возможности наслаждаться жизнью. На руины древнего города Кноссос и в пещеру Зевса в Ласити я поехала без Оранж. Меня интересовали исторические факты и прописные истины, будто я и была тем самым Бэзилом.
Я проглатывала очередные познания о древней минойской цивилизации: даты-прецеденты-факты-мифы. Иллюстрации к этому потоку знаний фиксировались на телефонную фотокамеру, в качестве, достойном полиграфии (благо это было совсем несложно). «Кноссос, из-за его географического месторасположения - посредине острова - контролировал экономическую и политическую сферы жизни, создавая расцветающую экономику. Сам дворец не имел фортификационных стен, а это указывает на то, что минойцы контролировали все Эгейское побережье и не боялись врагов...» - мимо меня прошла экскурсия для русскоговорящих туристов. В прохладную пещеру Зевса, полную сталагмитов и сталактитов, я спускалась со стареньким профессором-археологом, который подрабатывал здесь гидом. Он рассказывал мне, что пещера Диктеон-Антрон самая красивая и впечатляющая из 200 имеющихся на Крите, что находится на высоте 1050 м над уровнем моря, углубляясь на 83 метра. По легенде, именно здесь Рея родила младенца Зевса, где он и воспитывался втайне от отца-каннибала Крона, пожиравшего своих детей. Все это я знала с детства, мне не хватало свежей интерпретации фактов, которой расточалась Оранж. С тоской понимая, что вернувшись в гостиницу, не застану ее, я ее застала. Оранж ждала меня в холле. Подкуривая мне сигарету, она сказала, что я так и не ответила на ее вопрос еще в Афинах. «Хватило бы мне безумия обрубить веревку и быть свободной?» - в руках Оранж держала два билета. Представляя меня своей грузинской родне в Тбилиси, Анна неизменно курила, а на ее сигарете оставался ярко-алый след губной помады.
Тянуть ножку
Премьера киношедевра «Грек Зорба» состоялась 17 декабря 1964 года. Черно-белая кинолента была выдвинута на премию «Оскар» в трех номинациях, так и не получив приз ни в одной. Мексиканец по национальности Энтони Куинн, сыгравший главную роль, за день до съемок финальной сцены вывихнул ногу. Через несколько дней актер вышел на съемочную площадку без гипса и исполнил свой знаменитый танец Зорбы, подпрыгивая и волоча больную ногу по песку. Съемочной группе актер заливал, что этим движениям его научил местный житель. Так родился сиртаки - движения с необычным скользяще тянущим шагом, которые исполняют в кругу, опершись на партнеров.
Критская кухня
Вся кухня острова -здоровая и простая пища, основанная на оливковом масле, травах, вине и критском меде. Самые популярные среди закусок: дакос (хлеб и брынза в оливковом масле), соус цадзики (йогурт, чеснок и огурец) и маринованный в лимонном соке осьминог с оливковым маслом. По праву кулинарными достопримечательностями называют креатопит (мясной пирог), хориатики (греческий салат)и меломакарона (медовое печенье, которым угощаются на праздники). Вина на Крите - в основном домашние, с янтарным опенком и немалой крепостью (13-14%). Греческие аналоги виноградной водки - раки и цикудия.
// Миралинкс: Надежное размещение статей и пресрелизов для продвижения сайтов в поисковиках